Александр, 61 - 23 августа 2012 10:40

Это интересно. Из сети
Наученная твердыми шанкрами Первой мировой, гитлеровская армия с первых же дней войны в Европе развернула сеть солдатских и офицерских борделей. Они разворачивались по всем фронтам с такой же немецкой четкостью, как и медицинские лазареты: 5 пятнадцатиминутных бордель-талонов в месяц за 3 рейсхмарки на служивого.

Кроме того, дополнительные талоны в неограниченном количестве в виде незамысловатых солдатских служебных поощрений: расслабься –zich, zoldaten!

Провайдеры половой связи являлись госслужащими рейха, жили на казарменном положении по строевому уставу при жесточайшем медицинском контроле и приличной зарплате. Четко нормированный рабочий день, гарантированное право на отдых, защиту от издержек профессии в виде половых излишеств. Многие немки служили в борделях просто из патриотизма, за спасибо. 569 борделей… А сколько еще частных заведений!

Сначала блюли арийскую чистоту и использовали только западных европеек, а когда увязли в затяжные действия на советских фронтах, в ход пошли и представительницы-унтерменши, но под более строгим контролем. Кадровый вопрос на восточном фронте у немцев не стоял –многие женщины предпочитали работу в борделе угонам в лагеря или гаст-арбайтщине, предпочитали нормированную работу за деньги и паек возможности быть просто изнасилованной на улице, без спасибо.

Почему я начала с немецких борделей? А потому, что война – это не только пиф-паф. Это обычная жизнь обычных людей из мяса и костей, всего лишь модифицированная под военный режим. И люди остаются людьми. И нет в истории армий, за которыми не плелись бы женские обозы. И те военачальники, которые понимали, что половые потребности воина-мужчины не консервируются, а лишь обостряются в условиях фронтового безрыбья, поступали гуманно по отношению к воюющим людям. И разумно. По отношению к физическому здоровью воина.

В Советской Армии секса нет! Поэтому гуляет у военных историков размытая цифра (от 110 тысяч до 1.900.000!) изнасилованных немок (без эстонок, латышек, полячек, гуцулок, бессарабских румынок) воинами-освободителями. Это не мои фантазии, это – статистика. А сколько безвестных женщин на своей же освобождаемой территории пали жертвами в борьбе за сексуальное выживание солдата… Только этих цифр мы никогда не узнаем: молчали наши бабы освобождаемые, жаловаться-то некому. Говорили только непонятно откуда взявшиеся дети на освобожденных территориях. Да хорошо, хоть светлоголовые, голубоглазые, нашенские такие.

Война… Такое дело...

Спасибо той, что так легко, Не требуя, чтоб звали милой Другую, ту, что далеко, Им торопливо заменила. Она возлюбленных чужих Здесь пожалела, как умела, В недобрый час согрела их Теплом неласкового тела

Так писал Константин Симонов в 1942 году с фронта в стихотворении, из-за которого он чуть не положил партбилет (ну нет в Советской Армии секса!). А секс был, господа! В виде института ППЖ – походно-полевых жен. И при всей политической проституированности человека-Симонова, не мог Симонов-поэт пройти мимо этого женского лика войны, не мог не поклониться стихом женщине-утешительнице, женщине-заложнице, женщине-воину.

• 
• 
•