Неб@Житель, 38 - 3 марта 2007 15:32

Половина третьего ночи. Громкий стук по стеклу, черт … только уснул. Кому что понадобилось в такое время? За окном валит мокрый снег, а тут кто-то развлекается тем, что людей честных будит. Рыкнул, скрипнул зубами, подошел к окну, откинул штору – ничего не видно, пришлось окно открывать. Под окном тусклый фонарь сквозь хлопья снега высвечивает фигуру девушки в синих джинсах и короткой красной куртке – лицо остается в тени.

-Девушка вы ко мне? – вглядываюсь в ночь, никак не получается разглядеть лицо.
-К тебе, - повернула лицо, чуть склонила голову и почему-то прищурилась.
Невольно отпрянул – как будто не было последних трех лет. Ничуть не изменилась. Те же поджатые губы, хлопающие над серо-зелеными глазами ресницы, острый подбородок. Только теперь не шатенка – пепельная блондинка, наверно потому сразу и не узнал. Сколько ее помнил – никогда не красила волосы. Присмотрелся: недавно плакала – нос красный.

Пока разглядывал, она заплакала снова.
-Только не спрашивай ни о чем, ладно? – сквозь слезы.
-Да хорошо, какие проблемы! – преувеличенно бодро отреагировал.
Не наебешь ее этим оптимизмом: изучила вдоль и поперек – зарыдала в голос. Бля…
-Все, все, все… сейчас чайку поставим, посидим… заходи, - приглашаю ее к себе.

Помог ей снять намокшую куртку. Под курткой только тонкая блузка – всегда избегала платков и шарфиков, говорила, что не хочет быть похожей на капусту. Плеснул в чайник из фильтра, поставил на плиту. Себе накатил минералки. Попросила разрешения закурить. Как всегда Winston – так и не смог ее отучить. Пока вода грелась, сидела, отведя глаза куда-то в дальний угол - за холодильник, время от времени выпуская дым вниз-в-сторону и стряхивая пепел в чайное блюдце. Засыпал заварку в чашку и залил кипятком – всегда любила горячий. Кинул кружок лимона, пододвинул сахарницу. Молча начала прихлебывать, после каждого глотка бросая рассеянный взгляд сквозь меня. Вдруг поймал себя на том, что за пару минут успел высосать половину полторашки с минералкой. Отставил бутылку подальше, сложил руки на груди и, стараясь не мигать, стал смотреть на нее.

- Тебе где постелить? – спросил безразличным голосом. Вздрогнула. Опять наладилась заплакать – глаза замутнились.
- А с тобой разве нельзя? - взяла ложечку и начала размешивать давно растворившийся сахар.
- Нет, почему, можно конечно… я думал мало ли…
Первый раз улыбнулась и посмотрела прямо в глаза…

Пока в душе шумела вода, не торопясь перестилал постель – как минимум полчаса было в запасе. Мыслей не было почти. Лёг, появилась Пенорожденная… Как всегда полотенце на голове. Эх, лучше бы не видеть этих играющих грудей – не было таких ни у одной из десятков туловищ за три года без нее. Не смотреть на эти чуть вывалившиеся губки внизу – одна всегда висела чуть ниже. Не ощутить ненароком персиковую бархатистость и аромат ее кожи…

Скользнула под одеяло.
- Будешь смотреть? - качнул пультом в сторону телевизора.
- Нет, подай, пожалуйста, крем в сумочке, - немного манерничая, попросила.
Пришлось встать – сумка лежала на кресле. Выключил телевизор, включил ночник. Краем глаза заметил, как она с некоторым удивлением скользнула взглядом по трусам. Вручил тюбик, перекинул одну ногу через нее:
-Спокойной ночи! – перекинул вторую.
-Ага, и тебе, - мазнула кремом ладонь.

Отвернулся к стене – слышал только свое дыхание и шелест ласкающих друг друга ладоней – ее ладоней. Щелчок – потушила свет. Лежит – ворочается. Наконец угнездилась – прижалась к спине, обняла рукой сверху. Минут пять так и лежала. Потом как бы, случайно перенесла руку ниже, еще ниже. Не дотянулась – хмыкнула, и уже не заботясь о «случайности» своих действий, попыталась просунуть руку между ног. Сжал бедра – надавила сильнее. Перехватил ее кисть и отвел в сторону – сразу ослабла и отстранилась. Через минуту услышал всхлипы и обернулся. Лежала, сжавшись в комок – глаза открыты, по щекам слезы. Очень хотелось заговорить – сдержался. Обнял ее обеими руками, поцеловал куда-то в область виска, прижал к себе – судороги плача стали еще заметней, но довольно быстро прекратились. Через десять минут она затихла и засопела – всегда засыпала легко и быстро.

Лежал и вспоминал месяцы, проведенные с ней. Лучшие месяцы в своей жизни. Самые насыщенные, бестолковые, чудесные, сумасбродные месяцы. Время, когда ничто не мешало им наслаждаться друг другом. Ничто и никто. Может быть, стоит начать все сначала? Может эти три года разлуки случились для осознания их незаменимости друг для друга? Уснул с этой мыслью ...

Яркое солнце впервые за пасмурную декаду – окно спальни на восток. Проснулся. Она уже сидела перед зеркалом – красилась. Потянулся и расслаблено улыбнулся, глядя на нее.
- Я хотела тебе сказать… то, что я оказалась тут, было ошибкой, понимаешь? – продолжила она более спокойным голосом, чиркая зажигалкой, - нам с тобой надо забыть друг друга, я очень сожалею о своем поступке…- выдохнула дым вверх и затушила едва прикуренную сигарету.

Промолчал, утупив взгляд в телевизор. Через десять минут, она, попросив не провожать, ушла. Полежал еще минут пятнадцать. Встал, надел джинсы, накинул куртку – до ближнего магазина пятьдесят метров. Продавщица давно запомнила – заказывал у нее копченую курицу и иногда покупал хлеб.

- А куриц только в среду привезут, рано вы пришли! – у пожилой женщины был легкий хохляцкий акцент.
- Водки, пожалуйста, - полез за деньгами.
- Чекушку вам, или большую? – немного удивленно спросила.
- Нет… - задумался, - пять…
- Чего пять?
- Пять бутылок.
- Никак день рождения? - обрадовано захлопала глазами.
- Нет, наоборот, поминки, - улыбнулся, - знакомую помянуть надо, три года сегодня…